– Да что он о себе возомнил! – возмущался златовласый, шагая по обочине автобана, вознесенного над окружающим ландшафтом монументальными колоннами. – Нет в моем ассортименте! Ха! Целые миры в моем ассортименте!

Это не было вызовом, о нет, Каос Магн не желал выбить его из колеи, он просто сказал что думал, и это самое неприятное. Тем не менее гордость великого оборотника получила неплохой удар в зубы, когда он вдруг понял… что ему действительно нечего предложить серому мироходцу. Тот просто не желал ничего, что Аволик мог бы предоставить, но чего он желал в этом случае?

Так и получилось, что великого оборотника теперь мучило желание доказать… кому? Самому себе или Тринадцатому стражу? Не суть! Доказать! Но как?! Как, если его чутье отказывалось дать хотя бы приблизительную наводку?

Вокруг автобана во все стороны простиралась бескрайняя свалка. И это не было преувеличением. По сути, вся планета, весь мир, в котором он находился, был одной огромной свалкой ржавого металла. Останки некогда огромной техногенной цивилизации, сжавшейся до размеров нескольких десятков крохотных поселений, которые жили на мусоре, среди мусора, мусором и… да ничего кроме мусора не осталось. В основном останки машин всеразличных размеров и конфигураций, ржавчина, провода, трубы, ничего нового, красивого, целого или живого. Даже растений! А уж запах…

Цивилизация, существовавшая в этом мире прежде, хоть и развалилась, оставив дрянную экологию, все же знала кое в чем толк. А именно – в автобанах. Эти замечательные железобетонные магистрали опутывали всю планету, стойко сдерживая удары времени, кислотных осадков, кислотного помета ржавых падальщиков и всего такого. По ним и ныне можно было не только ходить, но и ездить с высокой скоростью.

Современные аборигены слишком потеряли в уровне технического развития, чтобы пользоваться остатками наследства своих неосмотрительных предшественников. Их инженерной мысли едва хватало на рельсовые вагонетки и примитивные доменные печи. Некоторые самые развитые собирали из хлама электрические приборы, которые через раз плавились и горели, иные пытались воссоздать двигатель внутреннего сгорания, будто учиться на ошибках предков – это дурной тон. Правда, с качеством местного топлива их эксперименты обычно сразу превращались из наземных средств передвижения в воздушные.

Отвлекшись от своих неприятных размышлений, великий оборотник замедлился. Зрение у него было неплохим, особенно в сумерках, но не каким-то особенным, а потому пришлось лезть в сумку за подзорной трубой.

Вдали по автобану несся, совершая неловкие зигзаги, все время падая и перекатываясь, человек. Причиной его поведения являлись несколько крупных темно-рыжих птиц, что с громким криком пытались вцепиться беглецу в голову. Никак приснопамятные ржавые стервятники вылетели на охоту. К сожалению, в отличие от других стервятников, эти птицы-мутанты исключительно падаль не выискивали, но вполне охотно выслеживали живность. Название же свое получили за цвет оперения и выработавшейся способности самым натуральным образом жрать листовой металл.

Четыре особи с отвратительными криками, разбрасывая перья, по очереди бросались на добычу. Вот одной повезло, и, ухватив человека за плащ в области спины, она стала медленно поднимать свой груз в воздух. Подобравшись ближе, великий оборотник сунул в карман жилетки руку и вытащил на солнце несколько блестящих железных монеток. Зажав одну между согнутыми большим и указательным пальцами, он старательно прицелился и быстро выпрямил большой, – подбитая птица с протяжным воплем устремилась вниз.

Когда великий оборотник приблизился, птица уже затихла, а вот человек лежал на железобетонном покрытии с вывихнутой лодыжкой и стонал. Стонала. Женщина неопределенного из-за чумазости лица возраста, в кожаной шапке, похожей на шлемофон, и грязном плаще из толстого, во многих местах латаного кожзама. Старинные, обклеенные изолентой ботинки, грязный комбинезон, покрытый масляными пятнами рюкзак.

– Добрейшего денечка, госпожа, – улыбнулся стонущей особе Эдвард, – только сегодня и только для вас у меня есть эксклюзивное средство от вывихов, отеков и растяжений, которое поправит вашу ситуацию вмиг! Избавление от самых актуальных проблем в одно касание по рекордно низкой цене в… что бы с вас взять-то…

– Бо-о-о-ольно-о-о-о!

– Да, понимаю, не сочтите за бессердечность, но отпускать товар даром против моих принципов. Возможно, вот эти замечательные винтажные значки, что вы так щедро прицепили к комбинезону, не настолько ценны для вас, что вы откажетесь…

– Забирай, твою мать, забирай! – проорала женщина.

– Отлично. – Великий оборотник ухитрился схватить немытую руку клиентки и возложил сверху вторую свою руку: – Сделка заключена! Давайте-ка срежем с вас ботинок!

– Не трогай! Мне другого в жизни не достать!

– Простите, но средство, которое позволило бы не снимать ботинок, вам не по карману. Мне аннулировать сделку?

– Чтоб ты до конца жизни кровью ходил!

– Это вряд ли, у меня очень крепкий желудок, однако вы не ответили…

– Срезай!

Один из многочисленных карманов чуть ли не сам выплюнул в руку великого оборотника опасную бритву, которой тот виртуозно распорол обувь, не коснувшись живой кожи. Игнорируя гигиеническое состояние ноги, Аволик вытащил из сумки небольшой серебристо-серый тюбик, щелчком отбросил пластиковый колпачок и всадил освободившуюся иглу в лодыжку.

– Тысяча крысиных хвостов!

– Три секунды – и пожалуйста.

Тяжелое дыхание женщины постепенно приходило в норму, она пристально смотрела на свою ногу, будто ожидая, что та острая боль, что исчезла вдруг, вот-вот вернется обратно.

– Поздравляю вас, госпожа, сделка закрыта, – сказал златовласый, аккуратно снимая с комбинезона клиентки три замысловатых значка, – было очень приятно иметь с вами дело. Да, кстати, сочувствую вашей утрате, но позвольте предложить пару удобнейших башмаков с ортопедическими стельками как раз вашего размера. Они прослужат вам всю жизнь, еще внуки носить будут, с благодарностью вспоминая бабушку!

– А я тебя знаю, – сказала женщина, вглядываясь в светлое, чистое и весьма привлекательное лицо, – ты же тот тип с золотыми волосами!

– Хорошо подмечено, госпожа, я – совершенно точно, тип с золотыми волосами. Эдвард Д. Аволик к вашим услугам. Так вот башмаки!

– Ты ходишь в мэрию! Ходил то есть!

Не выказав никаких признаков раздражения, храня свое рабочее выражение лица – спокойную внимательную гримасу ожидающейся мягкой улыбки, – великий оборотник кивнул.

– А вы Дотти, если не ошибаюсь, работница сортировочного цеха почты Шпрюта.

– Откуда знаешь?!

– Вы видели и запомнили меня, а я видел и запомнил вас. Вставайте, Дотти, вы уже можете идти. Если эти птички вас порвали, могу предложить антибиотики по очень низкой цене…

– Некогда, надо бежать!

Подхватив свой разрезанный башмак и… труп ржавого стервятника, женщина побежала дальше в ту сторону, откуда явился Эдвард.